"Все надо делать с юмором!", сказал палач, нарезая голову дольками.
После вчерашнего ночного просмотра Суинни Тодда меня одолели абсолютно безумные сны. Несмотря на то что ожидался калейдоскоп ночных ужастиков и кошмаров, приснился совершеннейший апокалипсис.
Комната с низким потолком и светлым полом, вытянутая с обеих сторон в острые углы. Лапма с большим абажуром, книги. Пол ломается, и комната начинает скатываться в бездну. Это отель. Я бегу на первый этаж по лестницам, обитым мягкими коврами, и стук моих шагов заглушен падающими балками. В отеле никого нет. Я отчаянно зову А., кручу головой, пытаясь выискать его в толпе, устремившейся к морю. На горизонте поднимается огромная волна, толпа пытается бежать от неё по угрощающим мертвым песчаным дюнам, но песок горяч и гонит нас к воде. Я вижу тех, кто пытается отплыть на лодках. Я вижу, как они попадают в стену поднявшейся воды и мгновенно исчезаю там, почти сгораю так, как сгорает лист бумаги на весу. Я знаю, что они ничего не чувствуют, но страшно само по себе исчезновение, полно, бесконечное, в безграничную пустоту. Меня подхватывают волны и несут к этой водяной границе между жизнью и НИЧЕМ. Я отчаянно, всем своим существом сопротивляюсь грядущей пропасти и неожиданно встаю на ноги посреди бушующего моря, за мной поднимаются тысячи и тысячи людей, и мы бежим, все, как один, и, наконец, воды с грохотом обрушиваются позади нас.
Я открываю глаза, я лежу на влажном песке, пахнет морем, солью, воздух влажный и прохладный. Я встаю, ноги колют мелкие ракушки, вокруг меня нет ни души, с одной стороны море ласково плещется, нежно целует берег, за спиной, насколько хватает взгляда желто-серые пески. Вдалеке я вижу фигуру, я знаю, что это А. И я удовлетворенно вздыхаю.
Комната с низким потолком и светлым полом, вытянутая с обеих сторон в острые углы. Лапма с большим абажуром, книги. Пол ломается, и комната начинает скатываться в бездну. Это отель. Я бегу на первый этаж по лестницам, обитым мягкими коврами, и стук моих шагов заглушен падающими балками. В отеле никого нет. Я отчаянно зову А., кручу головой, пытаясь выискать его в толпе, устремившейся к морю. На горизонте поднимается огромная волна, толпа пытается бежать от неё по угрощающим мертвым песчаным дюнам, но песок горяч и гонит нас к воде. Я вижу тех, кто пытается отплыть на лодках. Я вижу, как они попадают в стену поднявшейся воды и мгновенно исчезаю там, почти сгораю так, как сгорает лист бумаги на весу. Я знаю, что они ничего не чувствуют, но страшно само по себе исчезновение, полно, бесконечное, в безграничную пустоту. Меня подхватывают волны и несут к этой водяной границе между жизнью и НИЧЕМ. Я отчаянно, всем своим существом сопротивляюсь грядущей пропасти и неожиданно встаю на ноги посреди бушующего моря, за мной поднимаются тысячи и тысячи людей, и мы бежим, все, как один, и, наконец, воды с грохотом обрушиваются позади нас.
Я открываю глаза, я лежу на влажном песке, пахнет морем, солью, воздух влажный и прохладный. Я встаю, ноги колют мелкие ракушки, вокруг меня нет ни души, с одной стороны море ласково плещется, нежно целует берег, за спиной, насколько хватает взгляда желто-серые пески. Вдалеке я вижу фигуру, я знаю, что это А. И я удовлетворенно вздыхаю.